Через тернии к дину. Сверхъестественная любовь, Дин и Сэм Винчестеры Дин и сэм целуются

Убеждения - это скучно и нудно. Берем силой.

Часть 2. Я знаю, я обещала рассмотреть их отношения с психологической точки зрения, но я увлеклась и теперь у меня текста несколько страниц и это еще без темы психологии. В общем, если захотите я пришлю и их тоже.

Вообще я частенько слышу, как говорят что, мол, Сэм не любит Дина. Сэм бездушная скотина, ничего не понимает, а бедняжка Дин страдает. И вот насчет этого, хоть в сериале и два главных героя, акцент все равно делают больше на Дине. Его чувства показывают ярче, и из-за этого создается впечатление, что Сэм довольно равнодушен к брату. Это совсем не так. Во-первых, у братьев разные характеры и соответственно чувства они выражают тоже по- разному. Во-вторых, не будет забывать, что хоть Сэм и охотится, но он этого вовсе не хочет. Аргументы вроде: «Какой он дурак! Ничего не понимает! Это ведь так клево! И брат его любит!» совершенно несостоятельны. Сэм хотел домик, детишек и жену. Разве он хотел много? Дин много говорит про то, что он сам решает, как ему жить, но Сэму свой выбор сделать так и не дали. Мать обрекла его еще до его рождения, когда заключила контракт с Желтоглазым. А до этого еще и подсуетились ангелы, которые хотели вернуть своего братика из Клетки. У Сэма не было ни шанса отвертеться, но он-то этого не знал. Все осуждают его за уход в Стэнфорд, как будто он уехал не учиться, а в турне по борделям. Вот представьте, что то, что вы любите у вас отнимают и отправляют разгружать вагоны. Или вы не переносите вида крови, но работаете судмедэкспертом. Как-то не очень, да? Я на собственном опыте знаю как это неприятно и считаю, что Сэм еще прекрасно справляется. Это нам интересно смотреть на то, как они бегают за призраком или оборотнем, а теперь представьте себя на их месте. Это ведь совсем не вечерняя прогулка по парку и могилку раскопать тоже не цветочек в горшок посадить. Видела я однажды опрос в какой-то группе по сериалу. Дословно уже не помню, но вполне возможно вы его видели сами, звучал он примерно так: Хотели бы вы оказаться на месте Винчестеров? И что вы таки думаете? Большинство жамкало на кнопочку «Да». Нет, они серьезно? У этих ребят убили мать и отца. Убили их друзей, тех немногих, которых они могли так называть. Они сами умирали не раз, их используют как пешек ангелы и демоны. Я не спорю, смотреть на это увлекательно, но чтобы пожелать себе такой жизни?
Так вот, я немного отвлеклась, Сэм вполне имеет право быть недовольным. И осуждать его за это нельзя. Ведь наверняка, если бы Дина сейчас заставили бросить все и отправится в бухгалтерию начислять зарплату и отпускные, все бы взвыли что это несправедливо. Ведь Дин этого не хочет и бла-бла. Тогда почему осуждают Сэма?
Насчет его чувств к брату. Может их не так ярко показывают, но это не значит, что их нет. Сэм несколько раз за сериал говорит прямым текстом: Ты мой старший брат и я люблю тебя. (Сэм: Это нормально. Потому что ты мой брат, и я по-прежнему люблю тебя. Буууп! 5.11)
А то, что он не смотрит на Дина влюбленными глазами и не приносит ему тапочки в зубах, еще ничего не значит. Каждый любит, так как умеет. К тому же комплекс детства: Дин всегда старший, приказы отца – Сэм ничего не мог решить самостоятельно. Неудивительно, что ему это надоело, и когда Дин забывает что «Сэмми» уже под тридцатник, он злится. А вы бы не злились? Может он и не прав, но Дин и Джон просто могли бы дать ему иллюзию выбора. Да, не честно, но тогда он может, не желал бы так отчаянно что-то сделать сам. И не наделал бы глупостей.
В детстве Дин был для Сэма героем, и он явно уважал его гораздо больше чем родного отца. Я уверена что Сэм и сейчас считает Дина героем, просто не хочет окончательно раствориться в нем и превратиться в послушную куклу, которой можно вертеть, как хочется. Да думаю и Дин был бы не рад такому брату. Да, им иногда бывает легче, когда они с другими людьми, но если учитывать, то, сколько они время проводят вместе – это вполне нормально. Отдыхать друг от друга тоже надо. Правда вот эти отдыхи у них обычно длятся максимум несколько дней, а потом психи проходят и они снова вместе. Например, в самом начале, когда Сэм уходит от Дина и встречает Мэг. Сколько они тогда протянули? Всего ничего. Ибо братик не отвечает на звонки и начинается истерика, хотя до этого они не виделись энное количество лет и никакой истерики не было. Сэм бросает все и едет обратно. И так каждый раз, стоит им только расстаться, как Дин начинает бросать тоскливые взгляды на соседнее сиденье. Он, конечно, говорит всем, что так ему лучше, с другими веселее, они, мол, музыку такую же любят, но проходит пару дней и на соседнем сиденье оказывается Сэм.
Более долгие их разлуки были обусловлены тем, что исправить они ничего не могли и поэтому не засчитываются.
Так же те, кто любит указать на равнодушие Сэма, часто приводят как аргумент 16 серию 5 сезона. Эта та, где Дин и Сэм попадают в Рай. Рай Дина это семья, а вот у Сэма это всегда либо одиночество, либо другие люди. Вот тут не факт что это был бы окончательный вариант Рая Сэма, ибо ангелы могли нарочно сделать так, чтобы братья рассорились и Дин сдался. Даже Памела, которую он там встретил, уговаривала его согласится. А как повела себя мать Дина? Если они сумели исправить ее поведение, то однозначно могли исправить рай Сэма. Ангелам было надо, чтобы Дин разочаровался в самом главном, что заставляло его отказывать Михаилу – в Сэме. И он разочаровался, его подкосило то, что в Раю Сэма не оказалась места для него.
Цитата из последующих серий: Сэм: Нам нельзя сдаваться. Дин: Мне - можно. Сэм: Нет, нельзя. Не вздумай меня оставить. Только так я и держусь до сих пор. Мне больше не на кого рассчитывать. И мне не выстоять в одиночку.
Но опять же, проходит чуть времени, Дин почти сказал да, но Сэм глянул на него своими глазищами и все! Михаил опять не у дел. Цитата: Сэм: Я помню твои глаза. Ты был на грани. Почему передумал? Дин: Честно? Глупейшая причина. До конца света рукой подать - стены рушатся, а я смотрю на тебя и думаю: "Этот глупый олень притащил меня сюда". Не смог тебя разочаровать.
Главное слово тут – разочарование. Дин не перенесет, если Сэм в нем разочаруется. Мир, друзья, отец, Кас – неважно. Но Сэма он подвести не может.
Финал пятого сезона. Сэм просит Дина вернуться к Лизе. Это понятно, он хочет, чтобы его брат жил нормально и спокойно. Сэм винит себя в том, что у Дина не было нормального детства, что они уже взрослые, а Дин продолжает за ним присматривать и не может жить своей жизнью. Сэм знает, что брат его вряд ли оставит, когда он будет нуждаться в помощи, а т. к он периодически в ней нуждается, то и выходит что Дин продолжает быть великовозрастной нянькой. Поэтому когда подворачивается возможность дать Дину шанс на нормальную жизнь, Сэм тут же ей пользуется. Дин, как мы помним, к Лизе вернулся, но ничем это не кончилось.
Совсем финал пятого сезона.
Если бы Сэм был равнодушен к брату и семье в целом, вряд ли бы ему помог вернуть контроль над телом вид игрушек в Импале. И все его воспоминания – в них всегда Дин. Именно это и помогает ему взять под контроль Люцифера, а я сомневаюсь, что слабые чувства смогли помочь Сэму справится с одним из сильнейших ангелов.
Очень много примеров из первых сезонов, но я не хочу уже скакать, поэтому, если захотите, рассмотрю их чуть позже, а пока пойдем дальше.
6 сезон 1 серия. Дин очухивается. Видит Сэма, первые его слова: Это рай?
Вообще первые серии 6 сезона меня прилично испугали, так как поведение Сэма было не ахти. Но потом выяснилось, что у него не было души и мне полегчало. Но даже без души Сэм говорил, что с Дином ему легче. А это что-то да стоит, особенно если человек в принципе не способен ничего чувствовать.
Ну, а потом Кас начинает себя вести как Люцифер в молодости и сносит Сэму преграду в голове.(За что я его так и не простила, злопамятная я злыдня). Но зато весь оставшийся период Дин носится с Сэмом еще сильнее, чем обычно. Там хоть весь сезон на диалоги разрезай, но вот, например: Дин: Дай-ка посмотрю на руку. Люцифер: Он хочет подержать твою больную лапку.. Как мило!
И опять же 7й сезон. Серии 3 и 13. В третьей Дин убивает девушку –кицуне, которую когда-то отпустил Сэм. В 13й Сэм убивает дочь Дина. Довольно интересная линия сюжета, показывающая, насколько много они могут простить друг другу. В первом случае девушка может и не была слишком важна для Сэма, чтобы поставить под удар из-за нее свои отношения с Дином, но дело в том, что Дин ему соврал, сказал, что убивать не будет, но все-таки убил. Диалог, когда Сэм узнает про его обман: Сэм: Ты и вправду хочешь знать, что случилось? Дин: Да, ты знаешь мой девиз - я здесь, чтобы помочь. Сэм: "Здесь, чтобы помочь"... Так же, как ты помог Эми?..Дин: Послушай, Сэм...Сэм: Не надо.. Не ври мне снова. Лучше вообще не говори мне ничего. Я не могу.. Знаешь что, Дин? Я не могу сейчас с тобой разговаривать. Я даже рядом с тобой находиться не могу. Я думаю, тебе следует просто ехать без меня.
Дин: ...Сэм: Давай! Дин: Как скажешь. Прости, Сэм.(7 сезон, 6 серия).
Такие моменты, когда они уже «не могут находиться рядом друг с другом» у них встречаются периодически и это неудивительно. Они столько всего натворили и даже для их отношений такое просто так не проходит. Им надо отдыхать друг от друга, потому что их ссоры гораздо сильнее, чем перебранка из-за валяющихся, где попало носков.
Естественно, что Сэм злится, но опять же проходит немного времени и они снова вместе. В 13й серии уже Сэм убивает девушку-монстра, которую Дин хотел отпустить. Дину она приходится дочерью, а Сэму племянницей, но он все равно стреляет. Для Сэма, с его характером такое наверняка сделать было непросто, особенно на глазах у брата, но он знал, что если не убьет девчонку, то она вернется за Дином. И если выбирать между Дином и племянницей – монстром, он мгновенно выбирает брата, когда понимает, что тот сам стрелять не собирается.
Дин, конечно, потом отнекивается и говорит, что выстрелил бы, но он врет. Не успей Сэм вовремя – тот бы был мертв.
Вообще Дин в 7м сезоне- это отдельная тема и ее можно довольно хорошо развить, но здесь это пока будет лишним. Единственное что хочу сказать, так это что согласна вот с этим господином: ЛевиафанДин - Сэму: Ты теряешь отличную возможность подчинить слабого.

Глава 1

Целовались долго и вдумчиво, как будто пытались наверстать за все годы, пока у Сэма не начали дрожать мышцы от неудобного положения. Дин медленно разорвал поцелуй и еще несколько секунд не мог отвести взгляд от лица Сэма. Тот смотрел на него с такой любовью, так преданно, так жаждуще, что Дин не смог устоять и снова потянулся губами к лицу брата. Ласково прикоснулся к щеке, уголку губ, родинке, поцеловал кончик носа, прикрытые веки, брови, лоб, вдохнул запах волос, такой знакомый, родной, сводящий с ума. Сэм молча таял. Он так давно ждал этого, что боялся пошевелиться, боялся даже дышать, боялся поверить, что все это на самом деле, что это Дин целует его, Дин, его Дин - единственная настоящая любовь всей жизни, единственный мужчина.

Сэмми, ты вроде бы в душ собирался?

Сэм открыл глаза, посмотрел на Дина затуманенным взором и тихо произнес:

Да, кажется, - не делая при этом ни малейшей попытки встать.

Сам дойдешь или помочь? Спящая красавица ты моя, - Дин, улыбаясь, убрал челку с его лба.

Дин, вечно ты… - Сэм в шутку нахмурился, привычный насмешливый тон брата вернул его к жизни.

Давай, дуй в душ, пока я не наплевал на все и не начал тебя облизывать прямо на полу.

Да я, как бы не против, - Сэм тут же включился в игру, откинул покрывало и потянул Дина к себе.

Ну нет, нет, еще чего! Я же не знаю с кем ты тут лизался пока меня не было. Гигиена, брат, полезная штука, знаешь ли. Бегом, мелкий! А я пока раздобуду поесть. Видел тут забегаловку недалеко…

Это была Памела, - рубанул на выдохе Сэм.

Дин застыл на полуслове и посмотрел на брата в недоумении. Тот продолжил:

Ко мне приходила Памела, и мы с ней… в общем… - отвел глаза.

Вот значит как. Так все это - правда.

Что?

Ну, что она мне сказала во сне. Так это был не сон? Все было по-настоящему?

Сложно сказать, Дин, сон или нет, но задница у меня болит очень реалистично.

Дин фыркнул, уж к кому, а к Памеле он точно ревновать не будет. Затем, чмокнув брата в нос, горячо прошептал на ухо:

Помоемся, поедим, а потом я приму у тебя экзамен, хорошо ли ты усвоил урок Памелы.

Сэм, обжегшись этими словами, поймал губы Дина и со всей страстью, властно смял его рот и вытрахал языком как следует. Дина повело. А Сэм, не давая брату опомниться, прижал его к себе и повалил на спину. Придавил сверху, продолжая безумно целовать и шарить руками по всему телу, терся стояком о внушительный бугор под джинсами Дина, слушал его слабые стоны. Затем, с трудом заставив себя оторваться от пленительных губ, произнес тихо и уверенно:

Я сдам его на отлично, можешь не сомневаться, - поднялся и направился в ванную, оставив Дина на полу: растерянного, тяжело дышащего и пытающегося понять - это что сейчас было?

Когда Сэм вышел из душа, Дин уже сидел за столом, на котором были два стакана с кофе, сэндвич и салат с курицей. Салат - конечно же, для него. Дин никогда не забывал про салат, в отличие от Сэма, не помнящего про чертов пирог. Дин улыбался, довольный, что успел.

Не прошло и года, Ихтиандр. Давай, налетай. Легкий ужин, - он посмотрел на часы, - или завтрак, я… - слова застряли комом в горле.

Дин замолчал, пожирая глазами брата, вышедшего из душа в одном полотенце. Сэм не упустил этот взгляд, ухмыльнулся и сел за стол. Он догадывался, конечно, что производит сейчас неизгладимое впечатление на Дина, но не знал насколько. "Аполлон, твою мать!" - Дин, спохватившись, хватанул горячий кофе, поперхнулся, закашлял. Сэм вскочил со стула, но Дин замахал рукой, чтоб не беспокоился. Все нормально.

Кхм, Сэмми, я, кхм… мне надо тоже… а ты ешь пока, я быстро, - не договорив, Дин, как ужаленный, побежал в ванную и, закрывшись, прислонился спиной к двери, чертыхаясь, что повел себя как юный девственник. Сэм наверняка это заметил.

"Сэмми, черт, да разве ж можно быть таким, таким…" - Дин давился воздухом.

Как он раньше с этим справлялся? Раньше. С этой минуты жизнь разделилась на "до" и "после", на "нельзя" и "можно". И что делать с этим "можно" Дин не знал. Вся решительность вдруг разом улетучилась. Дин Винчестер - бабник, каких свет не видывал - сейчас трусливо отсиживался в ванной, потому что боялся. Боялся своего первого раза, боялся облажаться. Чертов черт, когда он в шестнадцать лет стал мужчиной со своей первой девчонкой, то не испытывал и десятой доли этого липкого волнения. И после - тоже никогда. Может он просто не питал ни к кому таких чувств, может все дело в…

Дин, ты там живой? - Сэм легонько постучал.

Дин наконец отлип от двери и на ватных ногах подошел к раковине.
Услышав вместо ответа шум воды, Сэм вернулся к столу. Кусок не лез в горло, и он, сделав пару глотков кофе, принялся ждать брата. Чтобы убить время, поднял с пола покрывало, встряхнул и привел постель в порядок. Затем снова сел за стол, включил ноутбук и минут пять смотрел на экран, так и не открыв ни одного окна. Все мысли были сейчас с Дином. Внутри скребло волнительное ожидание.

Дин умылся холодной водой и посмотрел на свое отражение в зеркале - бледный с испуганными глазами. "Нет, так совсем не годится. Сэмми ждет и никуда не денется, хоть год тут сиди, к тому же, не стоит портить момент проволочками и пацанячьими выходками. В конце концов, я мужик или кто? Или где?.." Он столько времени хотел этого, постоянно борясь со стояком и давясь именем Сэма, заляпывал мотельные душевые и туалеты, что такой образ жизни стал уже почти естественным. А теперь он узнал, что с Сэмом происходило то же самое. От этих мыслей жаркий комок внизу живота привычно ожил. Сэм, Сэмми, родной, любимый, такой горячий! Вспомнив последний сегодняшний поцелуй, Дин начал лихорадочно стягивать с себя одежду и полез под душ. Скорее! Пока возбуждение задавило панику, иначе он никогда уже не решится. Быстро вымывшись, Дин вышел из ванной, как и Сэм, в одном полотенце. Тот ждал его.

Ты почему ничего не съел? - Дин подошел к столу.

Не хочется, - хрипло произнес Сэм, теперь была его очередь залипать на великолепное тело, на капли воды, блестевшие на плечах. Сэм видел смущение брата. - Ну, и куда же делась наша решительность, господин экзаменатор? - Сэм с улыбкой смотрел на краснеющего Дина.

Я тебя сейчас огрею чем-нибудь, - Дин вздохнул и оперся о стол.

Сэм взглянул на его едва заметно подрагивающие пальцы. Поднялся и сгреб в охапку. Прижал к себе. Когда почувствовал руки Дина у себя на спине, сжал еще сильнее.

Тише ты, чудище, задушишь, - еле вымолвил Дин.

Задушу, - улыбаясь, шепотом согласился Сэм и принялся покрывать поцелуями брата: шею, плечи, собирая капли воды с кожи и пробуя веснушки на вкус.

Дин скользнул руками вверх по спине Сэма, зарылся в волосы, перебирая и пропуская сквозь пальцы, мял шею и затылок, отчего по телу Сэма пробегала сладкая судорога.

Сэмми, Сэм… Сэмми, я так давно… так хотел… не знал как… - Дин шептал что-то бессвязное, задыхаясь от волнения и ласк Сэма.

Не надо, Дин, не мучайся, я знаю все, что ты хочешь сказать, потому что чувствую то же самое, - Сэм тихо успокаивал брата, опаляя дыханием и нежно целуя за ухом. - Мы скажем друг другу все, что хотели. Только потом. А сейчас…

Сэм скользнул губами по щеке Дина и захватил его рот. Накрыл, проник языком, увлекая в нежный глубокий поцелуй, получая ответ и наслаждаясь чуть слышными стонами. Дин, закрыв глаза, самозабвенно позволял ему все, чувствуя внутри горячую волну возбуждения, со скоростью и силой цунами заполняющую все его естество, крушащую остатки волнения и страха, оставляя в душе только любовь, страсть и ничего больше.

Сэмми! - Дин взвыл, почувствовав, что Сэм, сорвал с них полотенца и обхватил рукой оба члена. - Сэм, сдохну сейчас!

Да, Дин, да, сдохнем вместе, но только не сейчас, - Сэм прижимался всем телом и, жарко, сбивчиво дыша, ласкал их обоих.

Дин, плохо соображая, порывисто мял плечи Сэма. Закрыв глаза, пытался поймать его губы, что удавалось плохо, пока он властно не схватил лицо Сэма горячими ладонями и не привлек к себе, впившись в его рот напористо и жестко. Затем, насладившись, не размыкая губ, провел руками по спине Сэма вниз, сжал ягодицы, сильно, по-хозяйски, сорвав с губ брата первый громкий стон. Поняв, что нужно делать, не останавливаясь, Дин наступал на Сэма, подталкивая его к кровати. Преодолев пару метров, беспорядочно целуясь, они упали на постель. Дин перевернул Сэма на живот и, навалившись сверху, ласкал его всего, целовал, прикусывал, лизал, гладил, не обходя вниманием ни единый мускул горячего тела. Удивлялся страсти и отзывчивости брата. Купаясь в стонах и криках отпустившего контроль и полностью принадлежавшего ему Сэма, давился слезами счастья и восхищения. "Сэмми, черт, Сэмми, что ж ты делаешь со мной?! Какой ты! Сколько же в тебе страсти! Да ни одна баба на свете…" - непристойные мысли, вызванные извивающимся под ним орущим братом, расплавленным оловом выжигали мозг. Дин уже ласкал вздернутые ягодицы, вылизывал и пытался проникнуть языком внутрь, упиваясь бурной реакцией и придерживая безудержно вскидывающегося Сэма. Обильно смочив, толкнулся сразу двумя пальцами, не имея больше сил на продолжение прелюдии.

Дин! - громко всхлипнув, Сэм попытался уползти, но Дин крепко держал его.

Прости, Сэм, у меня от тебя просто башню сносит, - Дин зажмурился, проклиная себя за поспешность. - Я буду нежен, Сэмми, пока сам не попросишь.

Сэм, благодарно замычав, принял ласки, полностью доверяясь. И Дин, почувствовав, что Сэм замер и не сопротивляется, отпустил, попросил приподняться повыше и принялся кружить языком вокруг пальцев и по промежности, свободной рукой обхватил его член, этим отвлекая от неприятных ощущений и вызывая новую еще более сильную волну возбуждения в них обоих. Стоило Сэму поверить, как раскрепощение пришло само собой, а вслед за ним и другие ощущения, уже знакомые, но все так же возносящие на вершину блаженства. Сэм застонал снова и подался назад, давая понять, что готов. Дин, продолжая обхватывать свободной рукой член брата, легко задвинул пальцы глубже и, нащупав бугорок внутри, приласкал его, отчего Сэм взвился, захлебываясь хрипом. Добавив слюны и продолжая движения внутри, Дин провел рукой по головке члена Сэма и ощутил влагу. "Потек, господи, от одного прикосновения! Памела была права. Безумно отзывчивый, горячий, ласковый, теперь только мой!" Сердце готово было выпрыгнуть из груди, а член лопнуть, но Дин не останавливался, даря брату острые ощущения, слушая как он, убрав его руку со своего члена, чтобы не кончить раньше времени, просит не прекращать, комкает простынь и горячечно грозится, что убьет его, если Дин вытащит пальцы. И Дин, сам не сдерживая стонов, продолжал, насколько хватило сил. Пока не оглох от пульсации крови в ушах и не ослеп от кругов перед глазами.

Сэмми, дьявол тебя забери, не могу больше! Хочу тебя! - зарычав, Дин вынул пальцы и припал губами к растраханному входу, вылизав и обильно смочив слюной, приставил головку и, получив стон согласия, въехал полностью, без проволочек.

Сэм выгнулся под таким напором и упал животом на кровать, увлекая его за собой.
Дин, не спешил, давая время привыкнуть, и только потом начал осторожно и коротко вбиваться, жмурясь и матерясь про себя, подавляя жуткое желание сию секунду бешено с оттяжкой оттрахать этот узкий горячий зад. За своим громким дыханием Дин не сразу понял, о чем сквозь стоны просит его Сэм.

Дин! Да что ты там, помер? Сильнее, Дин! Я тебе не барышня, чтоб миндальничать! Твою мать, возьми уже меня как следует! - Сэм заходился стонами и, бесстыже виляя задом, терся членом о постель.

Это какое-то сумасшествие! Дин, получив полный доступ, втрахивал Сэма в кровать. Орали вместе, не сдерживаясь, наплевав, что подумают соседи за стенкой. Еще движение, и все было бы кончено, но Сэм не дал этого сделать. Сильно схватив Дина за запястье, заставил остановиться. И, когда Дин замер, снялся с члена, перевернулся на спину и привлек брата на себя. Пылко поцеловал, отстранил, глядя в ошалевшие глаза, и, повалив на кровать, оказался сверху.

Теперь рулить буду я.

С этими словами Сэм властно прижался губами к губам Дина и, не задерживаясь, начал спускаться ниже. Приласкал соски, вылизал живот. Затем поднялся и притерся задом к его члену. Глядя на Дина, засунул пальцы в рот и, облизав их хорошенько, завел руку назад. Дин во все глаза следил за Сэмом, сходя с ума от вожделения, а тот, не обращая внимания, продолжал его дразнить, вновь и вновь облизывая пальцы и смачивая член, пока слюна с него не начала стекать.

Сэм, ты смерти моей хочешь? Давай, Сэмми, уже достаточно мокро, - Дин нетерпеливо толкнулся вверх.

Сэм, наконец прекратив его мучить, привстал и опустился на член. Оба выдохнули в унисон. И через секунду продолжили прерванную гонку за наслаждением. Дин схватил Сэма за бедра и с силой насаживал на себя, при этом не сводя с него горящего взгляда, подстегивая и без того бурлящее огненной лавой возбуждение. Чувствуя, что вид отдающегося брата: его стоны, прикрытые глаза, великолепное податливое тело, неумолимо приближают его к разрядке, Дин не мог оторвать глаз от этого прекрасного зрелища. Наплевав на отсроченные секунды, Дин ласкал взглядом Сэма, упивающегося близостью, рвано дышащего, задающего темп, то откидывающегося назад, то приникающего к нему, ищущего его губы, лихорадочно повторяющего его имя и стягивающего простынь по бокам его головы. Сэм стонал все громче, все чаще сбиваясь с ритма, его тело содрогалось и блестело от пота. И Дин, не выдержав долго, бурно излился внутрь, теряя сознание, глотая воздух и пытаясь не задохнуться. Сэм, тяжело дыша, замедлился, не мешая ему насладиться сладкими секундами. Затем, положив руку Дина на свой член, продолжил. Сэму хватило нескольких толчков, нескольких движений руки брата, чтобы так же с криком рухнуть в пропасть, сжимая Дина внутри себя и заливая его живот и грудь.

Отдышавшись, Сэм смущенно улыбнулся, тряхнул мокрой челкой и, благодарно коснувшись губами щеки Дина, упал рядом на кровать. Дин притянул его к себе, умостив на своей руке. Сэм покорно прильнул, концом измятой простыни вытер его от последствий своей страсти и, положив руку поперек груди, подгреб к себе как можно плотнее. Дин улыбнулся, поцеловал и, крепко обняв, тихо лежал рядом. Слушал, как сердце Сэма приходит в свой естественный ритм, и дыхание становится ровным. Дин еле дышал, растворяясь в ощущении всеобъемлющей любви к этому самому прекрасному на свете созданию - рукастому лохматому переростку, и не понимал, как же они раньше жили без этого, мучая друг друга. Дин закрыл глаза: "Я так благодарен тебе, Памела!" И не удивился, расслышав сквозь пелену сна тихий шепот засыпающего Сэма: "Спасибо, Пэм".

- Я люблю тебя, Дин, - тихо бормочет четырехлетний Сэм, свернувшись на кровати в объятиях брата и прижавшись к нему всем телом.
- И я люблю тебя, Сэмми, - Дин крепче прижимает братишку к себе и целует в висок.
Папы нет уже два дня, деньги кончаются, сухого завтрака для Сэма тоже нет – кончился еще днем, завтра придется что-то придумать, чтобы достать еду, может, своровать, может, как-то подзаработать, но все, что сейчас волнует Дина – братишка в его объятиях, прижавшийся к нему в поисках защиты и тепла.

Я люблю тебя, Дин, - Сэму одиннадцать, в таком возрасте уже как-то не принято разводить сопли, но близости и тепла хочется еще больше. Он прижимается к Дину боком в надежде, что тот все-таки обнимет, и не ошибается – Дин притягивает его за плечи, треплет по голове.
- И я люблю тебя, а теперь хватит телячьих нежностей, - отвечает Дин, подталкивая брата к машине, одновременно с этим гадая, когда вернется отец с охоты на очередную тварь, что сегодня купить на ужин, какое кино будет по телевизору и когда можно будет смыться к Марше Уоррен, когда Сэм уснет.

Я люблю тебя, Дин.
Сэму восемнадцать, он изросся, стал выше Дина, но выглядит все равно каким-то мелким. Наверное, дело во всегда виновато-щенячьем выражении лица, а не только в сутулости. Это уже не тот маленький братишка, который лез к брату обниматься и мог безнаказанно спать с ним в одной кровати. Это здоровенный молодой мужик.
- Сэм, да что на тебя нашло? – морщится Дин в крепких объятиях брата.
- А ты меня любишь? – тянет Сэм, заглядывая ему в глаза.
- Сэм, что за дурацкий вопрос? – недовольно отвечает Дин. – Люблю, конечно.
Дин до сих пор воспринимает объятия всего лишь братскими проявлениями любви, хотя теперь он уже в этом не уверен. Сэму наплевать на девчонок, Дин еще ни разу не видел, чтобы мелкий хоть на кого-то положил глаз, и это сильно беспокоит. Сэму давно пора тискать девчонок пачками, а он как приклеенный торчит в мотеле, бросая на старшего брата тоскливые взгляды, от которых хочется либо повеситься, либо сбежать.

Дин, я тебя люблю.
И поцелуй в уголок рта, от которого Дина начинает подташнивать.
- Сэм, прекрати! - требует Дин, отталкивая брата. – Это уже не смешно.
- Я не смеюсь, - с интонацией висельника, идущего на казнь, отвечает Сэм. От его щеньячих глаз действительно хочется куда-нибудь деться, желательно провалиться под землю. – Я люблю тебя.
Дину хочется наорать на недотепу, гадко обозвать – где он недосмотрел? как вышло, что родной брат – из этих? – и избить, но Дин только мечет глазами молнии и отходит на шаг.
- Сэм, ты мой брат, - он старается, чтобы голос не дрожал, чтобы не тряслись коленки, но это страшно, это неправильно, это должно быть не так. – Я люблю тебя, но как брата, - пытается он достучаться до Сэма, но снова наталкивается на его полный боли взгляд и чуть ли не в голос воет. – Так нельзя!
Сэм молчит, стискивая зубы и сжимая кулаки. Дин прекрасно понимает, чего мелкому стоило такое безумное признание в любви, но что он может? Дело не в том, что если б что – гореть обоим в аду, дело в том, что так просто нельзя, это неправильно.
- Я люблю тебя, - едва слышно повторяет Сэм и отворачивается.
Дину так паршиво, что хочется бросаться на стены и выть – Сэму, впрочем, тоже несладко, и Дин знает, что этой ночью подушка брата будет влажной от слез.

Они орут друг на друга, отец орет на Сэма и когда Сэм не выдерживает, последнее, что видит Дин перед тем, как Сэм уезжает – взгляд брата. Темный, грустный, влюбленный и абсолютно разбитый.
Дин не знает, есть ли какое-то проклятье, из-за которого Сэм так влюбился в брата, но если оно есть, все очень плохо.

Они снова встречаются, когда отец пропадает и Дин приходит за помощью к брату.
Они ищут отца, Сэм теряет девушку, паникует, лезет на рожон, теряет самообладание. Им обоим нужно что-то решить для себя, как-то жить дальше, держаться друг друга, хотя Дин до сих пор помнит предпоследний разговор в мотеле. Джессика была прекрасной девушкой, Дин почти уверен, что Сэм влюбился, был счастлив, но теперь, когда братья снова вместе, вдвоем колесят по дорогам Штатов, все слишком запутывается.
Разумеется, нет никаких слов или знаков, свидетельствующих о том, что у Сэма не перегорело, но Дин почему-то знает, что где-то внутри души брата эта крохотная тлеющая искра разгорается по-новой.

Иногда в мотелях холодно. Дин ждет, что Сэм по привычке подползет под его бок, пригреется рядом, но Сэм молча мерзнет на соседней кровати и ничем не выдает своего истинного желания.
Дин в такие моменты точно уверен, что однажды эта ходячая бомба замедленного действия рванет так, что мало обоим не покажется, он ждет этого с ужасом, но все-таки ждет.

Дин ведет разгульный образ жизни, охмуряет девчонок-официанток, каких-то искательниц приключений в придорожных мотелях и кафе, просто едва знакомых дамочек, а Сэм как будто погружается в обет безбрачия и целомудрия. Дин чаще старается сбежать заранее, прежде чем увидит полный горя взгляд брата – понимающий, виноватый, совсем больной от потерь. От этого паршиво, но Дин еще как-то держится.

На этот раз мотель попался настолько приличный, что это просто чудо после того отстоя, где они обычно живут. Горячая вода, мягкие подушки, отличные матрасы, относительно новая модель телевизора.
Дин тут же оккупирует душ – после дороги хочется размять мышцы, отдохнуть. Ужин на сегодня есть, утром купят еще пива, а пока нужно просто дать телу отдых.
- Разомнусь перед сном, - сообщает Сэм, переодевшись в спортивное и тут же исчезая.
Дин же старается забыть голый торс брата, упругий зад, которым тот сверкал при переодевании и длинные волосы, которые до смерти хочется либо обстричь, либо запустить в них пятерню и оттянуть.
Дурное желание проходит, стоит только подумать о сиськах Эмили – той рыжей официантке в закусочной, что строила ему глазки. Остается только вполне нормальное желание мужика.

Дину снится чудесный сон, где Эмили ласкает его тело, нежно обцеловывает шею, поглаживает грудь и слегка щекочет мошонку.
Ощущения очешуительные и хочется проснуться, чтобы убедиться в том, что это…
- Сэм?! – он испуганно вздрагивает, увидев над собой совсем не Эмили. – Какого черта ты делаешь?
- Не могу больше, Дин, - хрипло тянет Сэм, и в его голосе явственно слышится боль и вина. – Я люблю тебя.
- Чувак, я тоже тебя люблю, но мы братья, - растерянно отвечает Дин, удерживая брата на вытянутых руках, но еще не отталкивая. Дин растерян, совершенно сбит с толку, даже напуган, но драться сейчас – последнее дело. Сэм и без того в полной заднице, ему реально тяжело, а если Дин сейчас оттолкнет его, бросит, Сэм просто сломается.
- Одна ночь, - шепотом просит Сэм, забираясь руками под футболку брата. – Дин, только одна ночь, потом я уеду, исчезну, ты никогда больше меня не увидишь…
- Ты чего это надумал, а? - по-настоящему пугается Дин. А ведь Сэм в самом деле готов сломаться, от падения в пропасть его удерживают только руки брата… которые притягивают непутевого мелкого к себе, позволяя поцеловать себя.
Видимо, это заразно, думает Дин, отдаваясь рукам и губам брата полностью.
Сэм целуется мягко, очень нежно, но робко и недоверчиво, как будто каждый миг ждет удара в челюсть. Он тяжело дышит, гладит Дина по груди, проводит ладонью по его животу – если чуть спустится, назад дороги уже никогда не будет.
- Я люблю тебя, Дин, - тянет Сэм в перерывах между поцелуями. Дин чувствует, как быстро бьется сердце брата – это возбуждение, страх, паника, это чистый ужас и неверие. Сейчас бы обоим прийти в себя, поговорить, но какие там разговоры, когда у обоих стояк – хоть орехи коли?
- Иди сюда, - сдается Дин, быстрым и точным движением переворачивая Сэма и подминая под себя, заодно снимая с себя футболку.
- Дин? – пугается Сэм. Он до сих пор не уверен, что это не сон, что Дин в самом деле позволяет вытворять с собой подобное.
- Все хорошо, Сэмми, – успокаивает Дин брата, ложась на него и притираясь членом к его члену. Трусы здорово мешают, но снять их уже просто нет сил.
Рано или поздно это должно было бы произойти, так что лучше уж рано и так, чем поздно и тогда, когда бы Дин попросту врезал Сэму. Что ж, видно, у Дина судьба такая - срывать цветы невинности у девчонок, а заодно и слегка остужать пыл перевозбужденного брата. В конце концов, практики у Дина действительно больше.
Сэм стонет так, что у Дина сносит крышу – кто ж знал, что Сэм такой чувствительный?
Сэм выгибается всем своим длинным телом, задыхается, скулит, когда Дин волнообразно потирается о него и прикусывает шею.
- Хочу тебя! – хрипло просит Сэм, шаря по ягодицам Дина и приспуская его трусы. – Дин, умоляю!
Крышу рвет окончательно, стоит только Дину слегка отстраниться, чтобы раздеться самому и раздеть брата.
Сэм выглядит, как попавший в свет фар олень или лось – глаза большие, испуганные, дыхание учащенное, рот приоткрыт, а тело…
Дин даже немного завидует телосложению Сэма – это не Аполлон, это Купидон, хотя Дин сомневается, что у Купидона может быть такая дубинка.
- Какой же ты красивый! – восхищенно тянет Дин, пожирая глазами брата.
- Дин! – тому даже не хватает сил произнести что-то подобное в ответ, хотя Дин точно знает, что равных ему в очаровании просто нет, и мелкому все равно достанется второе место.
Они целуются жарко, страстно, когда Дин, наконец, ложится на брата и трется об него, как кошка.
Дин не уверен, что он продержится долго, но это первый раз, вроде как им этого и не нужно.
Он позволяет Сэму снова занять верхнюю позицию, но притягивает его к себе и запускает пятерню в его волосы.
Он точно больной, если ему нравится ощущение шелковистых прядей в ладони. Он псих и это неизлечимо.
Голова Сэма запрокидывается, он прикрывает глаза и приоткрывает рот. Длинная шея так и манит прикоснуться к ней губами.
- Хочу тебя, - вдруг совершенно уверенно признает Дин, послав к черту всю сдержанность и родственную связь.
Едва ли он видел мужика красивее, едва ли увидит когда-либо, а тут на нем восседает само совершенство, которое хочет его до боли, до крика.
Сэм не говорит ничего, только низко стонет, и от этих звуков Дина как будто прошибает током. Сэм не просто любит его – боготворит!
- Иди ко мне, - просит Дин, притягивая брата к себе и прижимаясь к его горячему телу. – Давай, Сэм, - просит он, чувствуя, как поджимаются яйца. Нужно совсем немного, чтобы началась термоядерная реакция, но лучшее – всегда Сэму. – Давай, Сэмми.
Сэм стонет громче, склоняет голову, ткнувшись в плечо брата, что-то бормочет, шумно дышит, а когда, наконец, срывается в оргазм, скулит, как щенок и тихо всхлипывает.
Дин лишь сцепляет зубы, зажмуривается и кончает, ощущая на своем животе сперму брата, а на плече – его слезы.
Ну, да, Сэм плачет после оргазма – он гик и Дина это не колышет.
Теперь самое сложное – если выпустить этого гика из рук, он тут же сбежит, а утром соберет вещи и пропадет.
- Не смей сбегать, - предупреждает Дин, уложив брата рядом на свою руку и обняв его, позволяя спрятать лицо в своей груди. – И не смей козлить – мы оба этого хотели.
- Это же инцест, - Сэм вытирает лицо ладонью и затихает.
- Поздно думать, когда дело сделано, – обрывает Дин. – И я не жалею. У меня еще не было таких горячих любовников.
- Я люблю тебя, - шепчет Сэм, прилаживаясь к нему ближе, совсем, как в детстве.
- И я тебя люблю, Сэмми, - обреченно выдыхает Дин, глядя в потолок, поглаживая голову, плечи и спину брата, и думая о том, что он тоже гик, если допустил подобное. Да, не время горевать о пролитом молоке, дело действительно сделано, но особых сожалений и нет. Главное – чтобы Сэм не распсиховался, а смотреть друг другу в глаза – это мелочи. Справятся, когда очухаются.
- Дин, - вдруг приподнимается Сэм и смотрит брату в глаза.
- Что? – разглядеть что-либо трудновато, Дину неудобно, но он не возражает.
- Ты мог взять меня, я бы хотел этого, - дополняет Сэм.
Взять хочется, это соблазнительная идея, но Дин слишком устал с дороги и от подобных сделок с совестью.
- Ты правда этого хочешь? – уточняет он, играя с волосами Сэма. – Назад дороги не будет, учти.
- Я знаю, - кивает Сэм. – И да, я этого хочу уже давно.
- Ладно, - неожиданно даже для себя решает Дин. – Займемся любовью завтра, - добавляет он, - а пока надо немного поспать. Ложись.
- Любовью, - зачем-то повторяет Сэм, улыбаясь.
- Сэм, прекрати, - тут же смущается Дин, поняв, в чем ошибся. Мог бы сказать, что трахнет его, займется сексом – нет же, подавай любовь с этим занудой! А вообще, что еще между ними, как не любовь?
- Поговорим? – интересуется Сэм, укладываясь брату на руку и отчасти на грудь.
- Спи давай, - добродушно ворчит Дин, обнимая его и закрывая глаза.
Завтра будет новый день, завтра Сэм будет выглядеть, как побитый щенок, а Дин будет краснеть от одних только мыслей о гибком теле брата в своих руках, а ночью они все-таки займутся любовью и будь Дин проклят, если не доставит Сэму столько удовольствия, сколько он заслуживает.